Осыпались листья над вашей могилой,
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы все-таки мой.
Смеетесь! - В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой - так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.
Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я вас целовала! Я вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду вас с вокзала -
Домой!
Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира вы мертвы,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую, - чую вас всюду,
- Что ленты от ваших венков! -
Я вас не забыла и вас не забуду
Во веки веков.
Позавчера умер дядя. Не настолько близкий и родной, но тем не менее... Не по себе как-то...
И пахнет зимой.
Послушайте, мертвый, послушайте, милый:
Вы все-таки мой.
Смеетесь! - В блаженной крылатке дорожной!
Луна высока.
Мой - так несомненно и так непреложно,
Как эта рука.
Опять с узелком подойду утром рано
К больничным дверям.
Вы просто уехали в жаркие страны,
К великим морям.
Я вас целовала! Я вам колдовала!
Смеюсь над загробною тьмой!
Я смерти не верю! Я жду вас с вокзала -
Домой!
Пусть листья осыпались, смыты и стерты
На траурных лентах слова.
И, если для целого мира вы мертвы,
Я тоже мертва.
Я вижу, я чувствую, - чую вас всюду,
- Что ленты от ваших венков! -
Я вас не забыла и вас не забуду
Во веки веков.
Позавчера умер дядя. Не настолько близкий и родной, но тем не менее... Не по себе как-то...